«Святая Русь» в лингво-исторической ипостаси

Достоверно неизвестно, когда впервые определение «Святая» и этнотопоним «Русь» объединились во фразеологический тандем «Святая Русь», чтобы стать наименованием первого восточнославянского государства – Киевской Руси. Речь идет не о письменном формате выражения – тут как раз все или почти все известно: впервые его употребил в своих богословских работах русский просветитель конца XV – I пол. XVI вв. Максим Грек, вкладывая в него религиозный смысл, и только. Вопрос: Грек своим воображением сам поймал данное наименование или позаимствовал у какого-то безымянного автора?

Дело в том, что задолго до Грека на Руси уже существовал богатый русский фольклор: сказки, былины, эпос, песни, пословицы, поговорки, загадки, театрализованные обряды и т.д. В текстах всех этих жанров выделялась Русь как самобытное государство, подчеркивалось ее позитивное влияние на другие государства и отдельные этносы. Когда киевский князь Владимир искупал русичей в крещальной купели христианства, то в фольклорных жанрах появились выражения типа «Царство Христово», «Небесный Иерусалим», «Светлое будущее», «Небесная Русь», «Христовая Русь», «Божья Русь» и т.п. Все эти фольклорные словосочетания были перегружены религиозным содержанием, правда, и сам религиозный контент не вытягивает на главные роли.

 

Максим Грек, грек по происхождению, присланный из Афонского монастыря по просьбе великого князя Василия Иоанновича в Москву в 1515 году, попал во время, когда Русь превращалась в Россию – другое государство с другим именем. Как чужестранец, монах из Греции многого в восточнославянской стране не знал и не понимал. То же, что узнал, понял не до конца.

Свое знакомство он начал наверняка с изучения русского фольклора и, видимо, хорошо его узнал. Как богослов, Грек блистательно усвоил религиозный смысл русских фольклорных творений, по сути своей простонародных. Он не мог пройти мимо тех названий Руси, которыми пользовался русский фольклор, описывая Русь как нравственно чистую, благородную, добрую страну, где в мире и добре проживают совместно многие народы и народности: чудь, меря, эрзя, арии (часть их) и мн. др.

Как монах, как богослов, он и русский фольклор воспринимал под богословским углом зрения, поэтому в его воображении Русь рисовалась исключительно в религиозных контентах с сильной долей «святости». В своих проповедях и письменных записях, касающихся России и ее народа, Максим Грек отказывался от иностранных характеристик и названий типа «Иерусалим» и заменял их русскими именами. Но поскольку последних было мало, он из русского языкового материала создавал свои имена. Их много сочинил богослов Грек, но до наших дней дожил один из них, а именно: «Святая Русь».

 

По сути своей грековское фразеологическое выражение оказалось удачным во всех смыслах. Им стала пользоваться вся молодая Россия Ивана IV Грозного, не отказываясь при этом и от старого имени Русь. Иначе говоря, во II половине XVI столетия русские люди в грековском выражении «Святая Русь» (определение с заглавной буквы) находили смысл новой, сильной, централизованной России вместе со старой великокняжеской Русью как проявление «святости» такого тесного единения.

Менялся мир, менялась и Россия, сменялись поколения, а грековское выражение, внешне оставаясь в первоначальной форме, приобретало все новые и новые коннотации, ни на йоту не отступая от того основного по значению, которое вложил в него его автор – богослов Максим Грек.

Это было значение «святости». Основу ее составляли высокая духовность, нравственная непорочность, особая кристальная чистота помыслов в содружестве с ясной толерантностью и совершенство оправданных действий – все то, что напрямую характеризовало православное Божество, изначально представлявшееся в трех ипостасях: «Бог – Отец, Бог – Сын и Бог – Дух Святой».

 

Используя определение «святой», которым пестрела обиходная речь церковников, Грек пытался соединить его с «Россией», но смыслового сочетания «Святая Россия» не получилось, хотя грамматических претензий к нему не было. Выражение выглядело слишком искусственным, неестественным, звучало как-то не по-русски и русскому духу не соответствовало.

Вот в этот момент Греку приходит в голову гениальная мысль: Россия времен Ивана Грозного еще не успела проявить себя на международной арене, поскольку слишком молодая и никаких серьезных политических шагов не предприняла на общеиндоевропейском континенте, то есть она еще не облачилась в ризы «святости»; и хотя имя у государства новое, но всеми своими корнями остается там, в глубине веков матушки Руси. Вот кто святой, решил Максим Грек и выпустил в свет знаменитый слоган «Святая Русь».

Но прежде, чтобы проверить, Грек наверняка соединил поочередно определение «святой» с названиями ведущих стран индоевропейского континента. Получилось примерно следующее: «Святой» («святая»): Афганистан, Италия, Бельгия, Индия, Болгария, Персия, Великобритания, Польша, Германия, Суоми, Греция, Швеция, Дания, Чехия, Египет, Эфиопия, Испания, Япония и др.

Анализ гипотетических слоганов показал, что ни одна из этих стран, кроме «Святой Руси» и с определенной натяжкой слоган «Святая Бхарата» в формате «Святой Индии», в смысловом плане не может называться «святой», потому что в межгосударственных отношениях она не проявила себя как-то особо значимо для мира, да и внутри этих стран дела далеки от достойных почитания. Поэтому слоганы выглядят как неестественные построения, фальшивые по сути своей, не внушающие веру в себя.

 

Конечно, в чем-то Русь была похожа на государства Европы и Азии, в чем-то отличалась и довольно резко. Но не в том суть, а в том, что русичи, народ русский в своей истории выполнил великую миссию, которую спустя тысячелетия озвучит католический монах, папский аббат, настоятель бенедиктинского монастыря Мауро Орбини, издав книгу «Славянское царствие» (на итальянском языке): «Русский народ является самым древним народом на земле, от которого произошли все остальные народы».

Это не простая миссия, а великое, величайшее событие планетарного масштаба, произошедшее на индоевропейском континенте примерно с XII тысячелетия – до II тыс. до н.э. В общем, это «святая» миссия русичей, «святее» не было и не будет, наверное.

Вот поэтому Русь является святой! И «святость» ее усилилась тем, что у русских людей, народа в целом проявляется на генном уровне что-то очень похожее на родительские чувства по отношению к другим народам. Так, русские люди никогда не пытались завоевать какие-либо территории, но при этом воевать воевали, защищали свою землю, отстаивая свою независимость. Только русские никогда не применяли тактику внезапного нападения, а всегда предупреждали противоборствующую сторону. Киевский князь Святослав перед началом военных действий послал гонца в стан противника с одной оглаской: «Иду на вас». Еще и поэтому Русь является «святой» по сути своей.

Но вылетев из уст православного богослова – чужестранца Максима Грека, слоган «Святая Русь» не застыл в своем гениальном контенте, а обрастал новыми идеями, смыслами, что не только расширяло конкретное пространство слогана, но и усложняло осмысление его сущностных положений.

 

Одним из первых приобретенных смыслов, как утверждает автор знаменитого «Словаря…» Владимир Даль, был смысл существования «человека непорочного и потому угодного Богу». Такими были праотцы человечества, древние патриархи, ветхозаветные праведники, такие как Адам до совершения им греха, Ной, спасший род человечества, взяв с собой в ковчег «всякой твари по паре», Авраам, праотец евреев, вдохновлявший их во время 40-летнего брожения по пустыне.

На Руси такими непорочными личностями считались волхвы – носители правды, скрытой от рядового человека, его взгляда. Эти отшельники прорицали будущее обратившегося к ним человека. Это их опоэтизировал великий А.С. Пушкин:

 

Твой конь не боится опасных трудов,

Он, чуя господскую волю,

То смирный стоит под стрелами врагов,

То мчится по бранному полю.

И холод, и сеча ему нипочем…

Но примешь ты смерть от коня своего.

 

Очень скоро слоган «Святая Русь» освоил новый смысл. Суть его заключалась в том, что «святым» стали называть «все заветное, дорогое (уму и сердцу), связанное с истиною и благом». Изначально для русичей родная земля была самой заветной, самой дорогой ценностью. Это было и благом, и истиной, потому что на этой земле жили отцы, деды и прадеды, на ней живут они сами и, главное, на ней найдут свое обитание их дети, внуки и правнуки. Вот почему для русичей родная Земля – святыня. Они любят ее и, отстаивая ее, защищая, готовы умереть.

Вот почему идущие на половцев «вои» князя Игоря, покидая границу родной Земли, громко восклицают: «О Русская Земле! Уже за шеломянемъ еси!». Это даже не столько громкое восклицание, сколько крик русской души, понимающей, что расстается с родной Землей, возможно, навсегда, поскольку она (душа) может и не вернуться с поля сражения.

С принятием православия Киевская Русь становится могущественным государством всего индоевропейского континента, а после падения империи Карла Великого политическое лицо Европы предоставляла Киевская Русь. Киеворусичи глубоко чтили свою Русь, могучую повелительницу всей Европы, любили той любовью, какую питает обыкновенный гражданин к своей Земле: именно она опоэтизированно передана в эпосе «Слово о полку Игореве» восклицанием при прощании с родной Землей.

 

Что может быть «святее» той любви к родной Земле и гордости за нее, какие испытывали киеворусичи к своей Руси? Ничего!

***

Слоган «Святая Русь» возник с одним значением: оно было полностью религиозным. Какое-то время эта религиозная семантика держалась в нем, а потом к слогану стали прирастать другие смыслы, и он, слоган, не устоял, начал принимать в свое лоно их. Так к нему пристали смыслы праведности, непорочности, безгрешности, глубокой чтимости, почитания, заветности, благородства в упаковке нравственной чистоты, возвышенности, освященной высокой целью, незыблемости в паре с нерушимостью и др.

Но принимая эти и другие смыслы, «Святая Русь» ни на йоту своих религиозных смыслов не ущемляла, даже наоборот, она привязывала их к первоначальной своей семантике, придавая им религиозную окрашенность, а лингвистика фразеологизировала смысловые выражения, сохранив их религиозность. Так в русский язык, в его речевой обиход вошли такие фразеологизмы, как «Святая неделя» – христианский праздник Пасхи; «святая простота» – качество наивности человека; «по простоте душевной» или «в простоте душевной» – излишняя доверчивость; «святая святых» – о чем-то тайном, недоступном для непосвященного, заветном; «как бог свят» – употребляется для подтверждения чего-то, для уверения в чем-либо и др.

 

В обычные мирные времена влияние слогана «Святая Русь» на русичей было если не пассивным, то малозаметным уж точно. Но когда на Руси-России наступали очень турбулентные времена и решался вопрос о том, быть или не быть Руси, слоган сразу начинал работать в сумасшедшем темпе, с во сто крат увеличенной энергией, консолидируя русский народ на священную борьбу по защите своего любимого Отечества, выдвигая из него, народа, глашатаев, которые не только провозглашали идеи борьбы, но и звали народ на реализацию этих идей, организовывали народные ополчения и вели их в бой.

Так было всегда: и в эпоху родоплеменного строя, когда глашатаями были князья и певцы типа Бояна, певшего перед дружинниками, идущими в поход против вражеского племени отстаивать Землю Русскую; и в 1380 году, когда Московский князь Дмитрий, вдохновленный Сергием Радонежским, двинул свою рать на поле Куликово под лозунгом «За Русь Святую». Так было и в 1612 году, когда ополчение, организованное нижегородским старостой Мининым и руководимое князем Пожарским, двинулось под лозунгом «Боже, храни Святую Русь!» против поляков. Так было на Руси всегда!

 

Иван Дяговец
доктор филологических наук, доктор философии, профессор
газета “Новороссия” №367

Читайте также: